Исламское государство

Корни “Исламского государства” лежат в гражданской войне в Ираке, спровоцированной военной кампанией США и их союзников против режима Саддама Хусейна. На фоне хаоса в 2004 году наиболее влиятельная джихадистская группа в стране Джамаат ат-Таухид валь-Джихад, возглавляемая  иорданцем Ахмедом Фадыль Халейла, известным как Абу Мусаб аз-Заркави, присоединилась к “Аль-Каиде” в качестве местного филиала самой известной террористической организации в мире. В октябре 2006 года, после слияния с другими радикальными исламистскими группировками, была провозглашена как «Исламское государство Ирак». В дальнейшем в ходе удачных спецопераций американских войск и межплеменных конфликтов “Исламскому государству Ирак” был нанесен сокрушительный удар, однако суннитские шейхи уберегли его от окончательного уничтожения, чтобы можно было воспользоваться деятельностью фундаменталистов в случае узурпации власти со стороны управляемого шиитами правительства Нури аль-Малики в Ираке.

Два события, которые произошли в 2011 году, реанимировали “Исламское государство Ирак”. Одно из них было связано с выводом американских войск из Ирака и склонностями аль-Малики к авторитаризму. Другое  – начало гражданской войны в соседней Сирии  – дало новое дыхание джихадистской группе. Постоянная эскалация боевых действий в Сирии и дальнейшая дестабилизация Ирака способствовала появлению в 2013 году и созданию фундаменталистской организации под нынешним названием – “Исламское государство Ирака и Леванта” (ИГИЛ) – которая вышла из “Аль-Каиды” из-за идеологических разногласий.

В июне 2014 года боевики ИГИЛ захватили большие территории на севере Ирака и Сирии и объявили о создании халифата. С этого момента, претендуя на всемирный статус, организация стала именовать себя просто «Исламское государство» (ИГ). С тех пор угроза ИГ стала одним из главных вызовов глобальной безопасности и основанием для формирования международной коалиции из числа таких неоднородных стран, как США, Иран, Саудовская Аравия, Турция и другие.

Захватив огромные территории (по состоянию на 2014 год общая площадь контролируемой ИГ территории оценивалась в 40-90 тыс. км²) «Исламское государство» стало главным вызовом для государств Ближнего Востока. В данный момент это самая мощная террористическая организация в мире, чья сила опирается на следующие компоненты:

1) географический: ИГ охватывает большую территорию в самом сердце Ближнего Востока – на пересечении континентальных путей между Азией, Европой и Африкой;

2) демографический: отдельные суннитские племена Ирака, которые во времена шиитского правительства маргинализировались в политической системе государства, некоторые суннитские радикальные группы Сирии, часть иракских военнослужащих, члены БААС (правящей партии Ирака времен Хусейна), джихадисты из других стран Ближнего Востока, а также представители мусульманского сообщества Европы, которые не смогли адаптироваться к условиям в стране миграции;

3) военный: склады оружия и техника, которую оставили правительственные войска Сирии и Ирака, а также неконтролируемый поток оружия после “Арабской весны”, что сопровождалось милитаризацией региона;

4) экономический: доходы от продажи нефти на захваченных северных территориях Ирака и Сирии, продажа движимого и недвижимого имущества, таможенные пошлины, торговля людьми, Кроме того, в финансировании боевиков подозреваются некоторые шейхи и банковские учреждения Саудовской Аравии, Катара, ОАЭ, Турции;

5) организационный: в отличие от государств и международных организаций, отсутствие бюрократического аппарата позволяет террористическим группам быстрее и эффективнее принимать решения за короткий промежуток времени. Вместе с тем, “Аль-Каида” и большинство других фундаменталистских групп Пакистана, Магриба, Аравийского полуострова и Юго-Восточной Азии не поддерживают ИГ по нескольким причинам: идеологические разногласия, асимметричный потенциал, неодобрение чрезмерно жестокого насаждения норм шариата;

6) информационный: популярные каналы коммуникации (Youtube, Facebook, Twitter, Instagram), пропагандистские кампании, демонстрация жестокости.

Потенциал «Исламского государства»

Оценки численности вооружённых участников группировки противоречивы.

Численность боевиков ИГ достигала 12 тыс. человек в июне 2014 года. Практически были созданы свои «вооружённые силы».

11 сентября 2014 года численность боевиков оценивалась ЦРУ в 20—31,5 тыс. человек, а глава ФСБ РФ 26 сентября 2014 года оценил их численность в 30-50 тыс. 11декабря 2015 г. министр обороны РФ Сергей Шойгу заявил, что боевиками «Исламского государства» захвачено около 70% территории Сирии, а численность террористов составляет около 60 тыс. человек.

По данным американских спецслужб, опубликованным в октябре 2014 года, каждый месяц к организации присоединяется не менее 1000 иностранных добровольцев, помимо мобилизации населения в Ираке и Сирии, а общее число иностранцев – не менее 16 тысяч[v]. На стороне организации в Сирии и Ираке действуют добровольцы из 80 стран мира, в том числе Франции, США, Канады, Марокко, Германии, России. По словам беглого бывшего исламиста, в каждой западной стране есть крупные подпольные группы ИГ, цель которых заключается в дестабилизации обстановки в европейских странах и организации серии терактов, если будет приказ.

По оценке главы администрации, лидера Иракского Курдистана Фуада Хусейна, данной в ноябре 2014 года, число боевиков ИГ превышало 200 тысяч человек.

Согласно оценкам аналитического центра Soufan Group, обнародованным в декабре 2015 годе, в Ираке и Сирии на стороне группировки воюют наёмники из 86 стран численностью 27-31 тыс. человек, при том что в июне 2014 года ряды группировки насчитывали порядка 12 тыс. иностранных боевиков. Специалисты центра отмечают, что усилия по сдерживанию роста численности зарубежных сторонников группировки имеют лишь ограниченный успех. Кроме того, они утверждают, что «абсолютное большинство исламистов отправляются в Ирак и Сирию для непосредственного участия в боевых действия, а не для того, чтобы пройти подготовку, а затем вернуться на родину для совершения терактов», хотя приблизительно 2 700 экстремистов вернулись в свои страны.

По данным МИД РФ, в ноябре 2015 года под знаменами ИГ сражалось более 25 тыс. иностранных боевиков.

В декабре 2015 года ТАСС отмечал, что «ранее замглавы военного ведомства Анатолий Антонов заявил, что в рядах „Исламского государства“ воюют 25-30 тысяч иностранцев, в том числе из России».

Финансирование «Исламского государства»

По мнению экспертов, источником финансирования группировки являются доходы от криминальной деятельности её членов (в основном грабежей, выкупов, полученных после взятия заложников и т. д.). После ограбления банков в крупных иракских городах финансовый потенциал ИГ значительно увеличился.

Оценки бюджета этой организации разноречивы. Согласно одним из них, бюджет организации сейчас может достигать 7 млрд долл. Только из банков Мосула была изъята наличность на сумму 500 млн долл. В частности, в Мосуле в июне 2014 года боевики ИГ ограбили филиал Центрального банка Ирака, присвоив, по разным оценкам, от 900 млн до 2 млрд долл. Кроме того, террористы получают финансовую помощь от частных инвесторов из стран Персидского залива, в частности из Кувейта и Саудовской Аравии, поддерживающих войну с режимом Башара Асада. Член иранского парламента Мохаммад Салех Джокар утверждает, что ИГ получило финансовую помощь (в том числе от Саудовской Аравии) в объёме 4 млрд долларов на ведение террористической деятельности в Ираке. 24 ноября 2014 года на заседании Контртеррористического комитета ООН сообщили, что за 2013 год «Исламское государство» стало одним из лидеров по финансовой выручке от захвата заложников – 45 млн долларов. По оценке израильского издания журнала Forbes, общий бюджет организации сравним с бюджетом крупной корпорации и составляет около 2 млрд долларов. Основным источником поступлений в бюджет террористической организации стали доходы от продажи нефти (в руках организации находятся несколько крупных нефтяных месторождений и НПЗ в Ираке и Сирии), также террористы захватили сотни миллионов долларов в банках занятых ими городов.

По оценкам Министерства финансов США, обнародованным в декабре 2015 года, организация ежемесячно получает от контрабанды нефти 40 млн долл., а за время своего существования получила от неё более 500 млн долл.; ограбления банков принесли группировке 0,5-1 млрд долл.

18 февраля 2015 года представитель Ирака в ООН Мухаммад аль-Хаким заявил о том, что «Исламское государство» убивает людей, чтобы продавать их внутренние органы. По его словам, в братских могилах жертв «Исламского государства» были обнаружены тела людей со следами хирургических операций. У этих людей отсутствовали почки и другие внутренние органы. Также он заявил о том, что в Мосуле сторонники «Исламского государства» убили несколько десятков врачей за отказ от участия в операциях по изъятию органов для последующей продажи.

17 декабря 2015 года, выступая на заседании Совета Безопасности ООН по теме противодействия финансированию терроризма, Постоянный представитель Российской Федерации при ООН В. И. Чуркин отметил, что «доход ИГИЛ от сбыта фосфатов достигает 250 миллионов долларов, от продажи ячменя и ржи – 200 миллионов, цемента – 100 миллионов», а также указал на то, что Высший военный Совет ИГИЛ использует эти доходы «в том числе для закупок оружия, боеприпасов и снаряжения […] ежемесячно выделяет на эти цели более 30 миллионов долларов». 18 декабря 2015 года директор департамента по вопросам новых вызовов и угроз МИД РФ И. И. Рогачёв со ссылкой на ряд исследований, которые провели эксперты Мониторинговой группы Комитета СБ ООН 1267/1989, аналитики ФАТФ и независимые НПО, указал на то, что «ежегодно ИГ продаёт нефти и газа на сумму до 950 млн долларов, пшеницы и ржи — на 200 млн долларов, цемента — на 100 млн долларов, хлопка — на 20 млн долларов, а также активно торгует фосфатами, серной и фосфорной кислотой». Кроме того, он также отметил, что «ИГ подключается и к торговле человеческими органами».

ИГ получает доход от торговли наркотиками. В марте 2015 года директор ФСКН Виктор Иванов заявил, что на транзите афганского героина в Европу группировка ежегодно зарабатывает «по нашим расчётам, до миллиарда долларов. В декабре 2015 года он уточнил, что «по нашим данным, сумма доходов составляет около $200—500 млн ежегодно».

Большие доходы ИГ получает от продажи нефти на чёрном рынке. Халифат торгует нефтью Ирака и Сирии на чёрном рынке (со скидкой), зарабатывая от 25 до 60 долл. за баррель, получая от 1 до 3 млн долл. в день.

Общий объём оценивался в 350 000 баррелей в сутки. Основным местом сбыта называют Турцию, в которую ресурсы приходят через посредников.

Министр обороны Израиля Моше Яалон во время встречи с министром обороны Греции Паносом Камменосом в январе 2016 года заявил, что «Исламское государство» пользуется турецкими деньгами, полученными за нефть, уже очень долгий период времени и выразил надежду, что этому придёт конец.

Интересы ключевых игроков

«Исламское государство» стало одной из приоритетных проблем мировой политики, исходя из географического характера угрозы. Боевики ИГ выступают крупнейшим дестабилизирующим фактором и без того беспокойного региона мира, затрагивая интересы как традиционных игроков на Ближнем Востоке, так и глобальных акторов. Кроме вызовов национальной и глобальной безопасности, ИГ также является проводником нетрадиционных угроз: терроризма, исламского фундаментализма, контрабанды оружия и нефти, торговли людьми и так далее.

Активизация ИГ подтолкнула даже непримиримых противников к диалогу. В частности, одним из факторов совершения сделки “шестерки” (Великобритания, Франция, Германия, США, Россия, Китай) с Ираном по поводу ядерной программы последнего оказалась угроза ИГ для интересов Вашингтона и Тегерана. Однако, все игроки в борьбе с ИГ преследуют собственные внешнеполитические цели.

Международная коалиция по противодействию ИГ включает западные (США, Канада, Австралия, Великобритания, Франция, Германия, Италия, Польша) и арабские государства (Саудовская Аравия, Катар, Бахрейн, ОАЭ, Иордания). Иран не входит в эту коалицию, однако осуществляет операции против ИГ на стороне шиитского правительства Ирака и хрупкого режима Башара Асада в Сирии.

Угроза ИГ лидирует среди внешнеполитических вызовов для США и их союзников, которые отодвинули российско-украинский конфликт на второй план. В противодействии ИГ администрация Барака Обамы опирается на построение нового баланса сил и точечные военные операции с ограниченным применением силы.

Иран оказывает решительную военную и финансовую помощь шиитским отрядам и центральному правительству в Багдаде, стремясь сохранить западного соседа в своей сфере влияния. На иракском направлении Тегеран приветствует авиаудары США по позициям ИГ, однако отвергает любое проникновение Вашингтона в Сирию. Иран не заинтересован полностью уничтожать сирийское подразделение ИГ, поскольку намерен использовать его в войне против сирийской оппозиции режиму Асада.

Несмотря на конфессиональную близость между Саудовской Аравией и ИГ, Эр-Рияд опасается неподконтрольных ему суннитских радикалов. Саудиты конкурируют с ИГ, “Аль-Каидой” за салафитские идеи в регионе. В свою очередь, Саудовская Аравия стремится столкнуть ИГ с правительственными войсками Ирака и Сирии, чтобы нейтрализовать влияние Ирана на территории северных соседей Королевства. К получателям саудовской помощи относятся суннитские группы Ирака и Сирии, которые не воспринимают ИГ.

Катар

Катар часто указывают как главный источник финансирования группировки «Исламское государство». Так, 22 августа 2014 года немецкий политик Герхард Мюллер прямо обвинил Катар в финансировании ИГ.

Несмотря на то, что под давлением США и стран Персидского Залива Катар, на территории которого находится крупнейшая на Ближнем Востоке база ВВС США – Эль-Удейд, принял непосредственное участие в войне с ИГ, эта поддержка, по мнению наблюдателей, не прекратилась.

Катар отрицает обвинения в поддержке ИГ в Сирии и Ираке. Дипломатические источники и источники         в среде оппозиции утверждают, что Катар наряду с Саудовской Аравией и Западом поддерживает умеренную оппозицию, но одновременно поддерживает более радикальные фракции, выступающие за создание чисто Исламского государства. Как полагают эксперты, Доха имеет тесные связи также с филиалом «Аль-Каеды» – «Фронтом Ан-Нусра». 

В марте 2016 года Д. Коэн, заместитель министра финансов США по вопросам терроризма и финансовой разведки, приводил сообщения о поддержке Катаром исламских боевиков в Сирии, но описывал это как «допустимую юрисдикцию» для доноров, финансирующих боевиков. Под «допустимой юрисдикцией» понимается легитимность оказания финансовой помощи различным группировкам в Сирии, воюющим против режима Башара Асада несмотря на то, что они связаны с ИГ.

Катар также оказывал сильную поддержку «братьям-мусульманам» в Египте, которые были объявлены вне закона после военного переворота и свержения происламистского президента М. Мурси, избранного в 2013 году. Он также дает прибежище многим иностранным исламистским радикалам, включая «Хамас» и «Талибан».   

В октябре 2014 года британский премьер-министр Дэвид Кэмерон провёл с эмиром Катара Тамимом бин Хамадом Аль Тани переговоры, в ходе которых обсудил с ним выдвигаемые против Катара обвинения, что часть денег, выделяемых на подготовку чемпионата мира по футболу, который в 2022 году пройдёт в Катаре, уходит на финансирование «ИГ».

Власти Катара, в свою очередь, утверждают, что финансируют только умеренную сирийскую оппозицию.

… Плюс «катаризация» всей обстановки на расширенном Ближнем Востоке

Катар – микроскопическое государство Персидского залива, но с непомерными амбициями. Бывший президент Йемена Али Абдалла Салех очень точно охарактеризовал его: «Вряд ли кто его найдет на карте, но денег накопил немеренно и решил стать «великой державой»! Очень точно. Главное богатство – природный газ, запасы которого вышли сейчас на третье место в мире, обогнав «Газпром» (свыше 28 триллионов кубометров), при этом следует особо отметить – находящееся практически в одной точке, а не разбросано, как у «Газпрома» по всей Сибири и Арктике. Доля Катара в мировой добыче газа приближается к 30%. Рост экономики Катара также поражает воображение от 9% во время кризиса до 17% в последние годы. Катарский инвестиционный фонд по состоянию на 2008 год составлял около 400 млрд. долларов, которые он вкладывает в основном в Европу. В Европейском союзе доля Катара составляет 6% всей экономики. «Фольксваген», банки Дойчебанк, Барклайс, Кредит Свис частично принадлежат Катару, он же выкупил часть Лондонской фондовой биржи, практически вся энергосистема Франции, включая все атомные электростанции, принадлежит Катару. При этом необходимо отметить: в отличие от всех прочих арабских шейхов, катарцы вкладывают свои капиталы в сферы, которые позволяют им создать собственные инструменты для управления политическими процессами, создавая собственное лобби и «агентов влияния». Не удивительно, что США не могли пройти мимо этого феномена и переключили свое внимание с Саудовской Аравии на Катар.

К 1995 г. США и другие развитые страны признали голубое топливо – природный газ – наиболее перспективным источником альтернативной энергии, поэтому переключились с вопросов контроля нефти на газ. Начать борьбу за газ США начали с наиболее перспективного «партнера» – Катара, с которым в 1995 г. заключили сделку,  подписав соглашение, в соответствии с которым США обязались вывести Катар в лидеры арабской нации, потеснив Саудовскую Аравию. Катар, в свою очередь, предоставлял США военные базы, преференции и льготы американским компаниям. США обязались закупать в Катаре весь сжиженный газ, произведенный на заводах СПГ новой компании QAFAC с американским участием, построенных, естественно, американскими компаниями и которая должна была стать мировым лидером по продаже СПГ. Катар обязался не поставлять природный газ по трубам своим соседям. Интересно как США «убедили» Катар принять соглашение – был выставлен ультиматум: «либо подписываешь, либо мы помогаем Саудовской Аравии в оккупации Катара». Подписали, но уже с сыном эмира, с Хамадом бин Халифа аль Тани. А что делать-то? Правда, для этого пришлось свергнуть папу, который в это время был в Европах…

Сейчас на территории Катара расположились несколько американских военных баз. База ВВС Эль-Удейд считается крупнейшей в мире базой США, которая постоянно развивается, причем, за счет Катара (выделили около полумиллиарда долларов). Помимо этого в Катаре расположена штаб-квартира Центрального командования США и ближневосточный  региональный центр ЦРУ.

Особое внимание обращает на себя тот факт, что неподалеку от центра ЦРУ расположилась штаб-квартира «Братьев-мусульман».

Тут получилась «небольшая неувязка»  – США отказались закупать весь сжиженный газ (СПГ). И Катар переориентировался на восток, на рынок Юго-Восточной Азии. Затраты на строительство завода СПГ и танкерного флота были просто фантастические и даже 69% экспорта на восток не перекрывали затрат.

Тогда, получив такого союзника, эмир Хамад поставил перед собой амбициозную цель – стать монополистом поставок природного газа в Европу, построив магистральный газопровод, и тем самым диктовать условия всей Европе. Так родилась идея операции «Голубой жасмин», которую тщательно отработали совместными усилиями Белого дома, Госдепа и ЦРУ. Здесь можно процитировать абзац из военной доктрины США, который из года в год переходит в этот документ, начиная с 1993 г.: «США не позволят ни одному государству мира или группе стран создать конкуренцию мощи США, в противном случае к ним будут предприняты все виды санкций – дипломатические, политические, экономические вплоть до применения военной силы». А ЕС как раз и относится к такому виду «группы стран». Другими словами, Европа, являющаяся союзником США в данный момент, является их противником, коего нужно, как минимум, ослабить до предела. Ну, а Россия для США всегда была как спарринг-партнер на ринге.

Реализация операции «Голубой жасмин» должна была начаться в начале 2007 г. с создания плацдарма для вторжения в Сирию путем оккупации Ливана. Но здесь не получилось. Боевики «Хизбалла» в Ливане нанесли поражение (первое, кстати) Израилю. Сроки операции и планы были пересмотрены. И  здесь на первое место выдвинулся Катар, он просто уже не мог ждать.

Итак, суть операции состоит вкратце в следующем.

  1. Катар становится монополистом на газовом рынке Европы. Для этого строится газопровод Катар – Саудовская Аравия – Иордания – Сирия – Турция и далее на Европу. Из Сирии, из района Латакии, строится морской газопровод на Грецию. Протяженность основной нитки – около 4 тыс. км. Много? А вы сравните с газопроводом с Ямала, там более 5 тыс. км. Так что, вполне терпимо. Саудовская Аравия наотрез отказалась пропустить катарский проект через свою территорию, они уже стали соперниками. Тогда возник северный вариант трубопровода, через Ирак, далее на Сирию и Турцию.
  2. Необходимо нейтрализовать любые попытки конкурентов Катара на европейском рынке и первым, самым главным конкурентом, является российский «Газпром». Кроме него в список входят Алжир (труба на Испанию и Италию), Ливия (труба на Италию), Египет (на Израиль и Ливан и далее на Турцию).
  3. Алжир наводнили боевики «Братьев-мусульман», которые попытались дестабилизировать обстановку и сорвать строительство. Выступления подавили достаточно быстро. Попутно руками «братьев-мусульман» разобрались с президентом Туниса, Зин эль-Абидин Бен Али, который чем-то не нравился американцам, бежал и осел в Саудовской Аравии.
  4. В Египте вроде бы все получилось, как планировали – «Братья-мусульмане» пришла к власти. Но, опять неудача. За год своего правления Мурси и исламисты поставили страну на грань экономического краха, эффективных менеджеров среди них не оказалось. Генерал Сиси вовремя поправил ситуацию.
  5. Зато в Ливии «катаризация» прошла успешно. В районе Зеленой горы всегда базировались фундаменталисты, вот их и использовал Катар. Завели молодежь в Бенгази на протестные демонстрации, дальше – по сценарию – со стороны Египта пошли «добровольцы» за 100 баксов в день (огонь по демонстрантам, вопли западной прессы, санкции, интервенция). Ну, а что из этой «демократизации» вышло, хорошо известно.
  6. Сирия – главная цель, ибо она как пробка запирает все выходы для Катара в его попытках пробиться в Европу. И главный виновник – Башар Асад, мол, скинем его, посадим своего человека, он все подпишет. Опять все было по старому сценарию: сначала «Братья-мусульмане» спровоцировали в Дераа (на границе с Иорданией) молодежную демонстрацию протеста, затем последовал «безжалостный расстрел демонстрантов» теми же «братьями-мусульманами», тут же немедленно, а то и чуть раньше, поднялся вой западных СМИ, ну а дальше все хорошо известно.

Отметим также полное совпадение интересов. Для США это, прежде всего не просто ослабление России, а ее расчленение в расчете на управление фантастическим российским суперкапиталом в виде энергоресурсов. Одновременно наносится удар по «группе стран», по ЕС, вплоть до его развала. Для катарцев – устранение конкурентов и в первую очередь России, монополизация европейского газового рынка, политический диктат…

Интересен и такой факт – как только возникала идея создания газопровода на Европу, так немедленно на его пути вставали «Братья-мусульмане». Так, «Газпром» планировал проложить трубу из Нигерии на Алжир и далее на Европу. Немедленно резко активизировались исламские экстремисты типа «Боко харам», создав на пути строительства непреодолимую баррикаду хаоса. Проект был заморожен. Далее, «Южный поток», вначале одобренный Болгарией, а затем ею же и похороненный по требованию ЕС (катарцы имеют мощное лобби в ЕС). «Турецкий поток» тоже сократился с 4-х  ниток до одной, ибо на пути строительства в Македонии неожиданно вспыхнула собственная «весна» при содействии косовских боевиков и все тех же «Братьев-мусульман».  Сейчас всячески мешают продвижению «Северного потока-2», опять ЕС суетится, хотя это строительство в его же интересах, но приказ из Вашингтона выполняется.

Четыре года Сирия обороняется от нашествия наемников, щедро финансируемых Западом, Катаром, Саудовской Аравией. В одиночку, практически в одиночку. А тут еще и ИГ появилось.  Сирия выбрала все свои ресурсы, людских уже нет, да и остальных тоже. Вопрос падения режима Башара Асада был уже только вопросом времени. И вот в этот момент пришли на помощь «верные русские друзья». Почему именно сейчас, а не четыре года назад, когда можно было все сделать быстрее, дешевле и лучше, почему именно сейчас?

В последние годы Катар использовал исламских боевиков в ряде стран, включая Египет, Сирию, Ливию, Сомали и Мали в интересах своей внешней политики. Заигрывание с исламистами от «Братьев-мусульман» до групп салафистов служило в интересах усиления мощи страны, поскольку считалось, что с началом «арабской весны» эти группы представляли собой будущее арабского мира. Дэвид Коэн, заместитель министра финансов США по проблемам терроризма и финансовой разведки, заявил, что Катар представляет собой «разрешительную юрисдикцию в вопросах финансирования террористов». Имеются свидетельства того, что террористические группы, поддерживаемые Катаром, включают боевиков на севере Сирии, которые придерживаются жесткой происламистской ориентации. По данным на 2015 год, Катар, Саудовская Аравия и Турция открыто поддерживали  Army of Conquest (Армия завоевания) – антиправительственные силы, воюющие против президента Б. Асада и включающие связанный с «Аль-Каедой» «Фронт аль-Нусра» и связанный с ИГ «Ахрар аш-Шам». По данным издания «Al-Ahram Weekly», «Джебхат-ан-Нусра и Ахрар аш-Шам составляют 90 процентов группировки. Саудовцы и катарцы на 40 процентов обеспечивают её финансирование». К зиме 2015 года армия завоевания понесла значительные потери в ходе осенне-зимнего наступления САР и авиаударов ВКС РФ, и начала распадаться. От неё отделились как наиболее радикальные члены, выступавшие за союз с ИГ, так и боевики верные сирийскому отделению “братьев-мусульман”. Однако в мае 2016 года, группировка реорганизовалась, и восстановила численность за счёт включения в её ряды боевиков исламского движения Восточного Туркестана и возвращения “братьев-мусульман”, что позволило ей начать массивное наступление в провинции Алеппо.

В Москве трезво оценили варианты и решились на этот шаг – «начать борьбу с терроризмом настоящим, военным способом». В противном случае падение Асада откроет дорогу катарцам на север, на Турцию, на Европу. И тогда для «Газпрома» настанут тяжелые времена, Россия потерпит поражение и судьба ее будет не слишком завидная. Поэтому именно сейчас Путин и послал ВС в Сирию на помощь сирийскому президенту – России нужна стабильная Сирия Асада.

Турция

Захваченный курдами боевик «Исламского государства» сообщил, что турецкая разведка (MIT — тур. Millî İstihbarat Teşkilatı) активно содействует террористической группировке в приграничных районах. Сотрудники турецкой разведки при поддержке турецких военных поставляли оружие в подконтрольные «Исламскому государству» районы Сирии. Оружие поставлялось на автомобилях через погранпереход Эт-Телль-эль-Абьяд — Акчакале из турецкого ила Шанлыурфа. Вместе с боевиками в автомобилях находились люди в турецкой военной форме. Во время боев ИГ с курдами турецкие автомобили скорой помощи неоднократно вывозили раненых террористов на турецкую территорию. В обмен на такую поддержку боевики ИГ направляют в Турцию всю добытую ими нефть.

Турция за последнее десятилетие достигла статуса региональной державы. Основанная на концепции “ноль проблем с соседями” многовекторная политика Турции, которую проводили Реджеп Тайип Эрдоган и Ахмет Давутоглу в 2011 году, способствовала поддержке прагматичных отношений с Россией, Китаем, влиятельными ближневосточными государствами, противодействию санкциям в отношении Ирана, активной политике на Балканах, поддержке Палестины, установлению добрососедства с Грузией и “футбольной дипломатии” с Арменией. Одновременно наблюдались тактический отход от основной внешнеполитической цели – членства в ЕС, рост разногласий с США по многим вопросам, “исламизация” внешней политики и стремительное ухудшение отношений с Израилем.

Однако в течение 2011-2014 гг. кардинально изменились среда безопасности Турции, которая не только осложнила реализацию региональных амбиций, но и создала вызовы национальной безопасности. Сейчас Турция оказалась между тремя зонами турбулентности: на западном фланге – финансовый кризис в ЕС, вызванный ситуацией в Греции, которая является бывшим антагонистом Анкары; на севере – конфронтация в Черноморском бассейне в результате российско-украинского конфликта; на южном – активность ИГ на территории охваченных войной соседей.

Наибольшая угроза национальной безопасности Турции исходит из Ирака и Сирии. Курдский вопрос всегда был одним из определяющих факторов политики Анкары относительно южных соседей. На фоне потери Багдадом и Дамаском контроля над ситуацией в северных районах иракские и сирийские курды создали ряд боеспособных воинских формирований. Поэтому Анкара боится распространения курдского сепаратизма в прилегающих юго-восточных районах Турции.

После начала гражданской войны в Сирии Турция отвернулась от Башара Асада в пользу активной поддержки сирийских «Братьев-мусульман» и других умеренных исламистских групп. Когда на фоне сирийского хаоса активизировался ИГ, Турция медлила с присоединением к международной коалиции. Было несколько возможных предпосылок выжидательной тактики Турции. Во-первых, Анкара пользовалась борьбой ИГ как против невыгодного режима Асада, так и против сирийских курдов. Во-вторых, Турция смогла на опыте других стран убедиться в высокой стоимости интервенции в ближневосточное государство. В-третьих, прямое вмешательство в арабскую страну подорвет доверие ближневосточных государств к Турции, которые будут обвинять Анкару в неоосманизме.

Однако ряд событий, произошедших в июле 2015 года, показал, что выжидательная политика Турции в отношении Сирии и Ирака больше не работает. Учитывая активизацию непосредственной угрозы, Эрдоган перешел к стратегии высоких рисков. Поэтому Турция вступила в международную коалицию и договорилась с США о согласовании совместных действий против ИГ. США получили разрешение на использование турецкой авиабазы Инджирлик, с которой наносят удары по позициям боевиков.

Борьба против ИГ стала основой для сближения между Анкарой и Вашингтоном. Однако если США и другие страны НАТО рассчитывают на авиаудары ВВС Турции, прежде всего, по позициям ИГ в Ираке и Сирии, то Анкара скорее под прикрытием этой угрозы получила возможность нанести урон членам Курдской рабочей партии (КРП), которые нередко нападают на силы безопасности страны. Интервенция Турции, скорее всего, ограничится использованием авиации и действиями сухопутных сил в северных районах Сирии и Ирака. Цель Анкары заключается в создании зоны в этих районах, чтобы обезопасить свои южные границы от курдских военизированных групп и боевиков ИГ и не допустить распространения курдского сепаратизма.

Что дальше?

Под мощным международным военным прессингом «Исламское государство» может ожидать судьба “Аль-Каиды”. Для реализации этого сценария достаточно оснований – военных, с точки зрения безопасности, политических, экономических, идеологических. Вместе с тем, существуют серьезные опасения, связанные с тем, что нынешняя ситуация в мире отличается от той, что была 10 лет назад, когда усилиями США и их союзников были уничтожены организация Усамы бен Ладен, а затем главный террорист в мире. Сегодня ИГ становится больше символом протеста, альтернативы миропорядку, который просуществовал более 20 лет после распада СССР, но оказался достаточно хрупким и неспособным предложить здоровую и привлекательную альтернативу тем, кому не повезло родиться или мигрировать в страны золотого миллиарда. В странах ЕС усиливаются группы, ориентированные именно на ценности и идеи ИГ. Несмотря на серьезные воздушные удары, “Исламское Государство” демонстрирует живучесть благодаря именно фанатичной вере и преданности его сторонников.

Запад разделен, США под руководством слабого президента уже давно не способны сыграть роль глобального лидера в противостоянии новым вызовам – от глобального потепления, экономического кризиса до ИГ включительно. Кроме этого, на них давит груз прошлых ошибок, подрывающий их авторитет в арабском мире и вообще в международном сообществе. Эти и другие аргументы оставляют исламским экстремистам шанс на изменение геополитической шахматной доски. Сначала на Ближнем Востоке. Далее – в направлении Северной Африки или Афганистана. И кто знает, как далеко может распространиться воздействие фанатиков, готовых без колебаний отдать и свои, и чужие жизни во имя Аллаха.

Ведущий научный сотрудник 2 научно-исследовательского управления (зарубежной военной истории) Научно-исследовательского института (военной истории) ВАГШ ВС РФ, полковник, в запасе Гаврилов Виктор Александрович

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *